weird scout
Вспомнила, что давно не писала драбблов и не постила тексты в дневник. Пока придумала сюжеты для пяти, буду постепенно их писать. Предупреждение: я все еще не умею писать драбблы.
1. Исповедь; кайлакс, драма, насилие, упоминание нон-кона, R— Я снова видел их, — говорит Кайло.
Хакс поднимает взгляд от контрактов на поставку вооружения и спрашивает:
— Кого на этот раз?
В его глазах нет ни сочувствия, ни осуждения, только привычная уже усталость.
— Их всех — Хана, Люка, Лею, — Кайло делает паузу в перечислении мертвецов. — Теперь и Рей тоже. Последнее время они приходят слишком часто.
Хакс молчит, и это раздражает. Кайло нужно, чтобы тот говорил. Он ведь для этого приходит сюда — чтобы Хакс принял его исповедь, чтобы получить свою порцию слов. Не утешений, просто слов.
— Это всего лишь видения, Верховный лидер, — произносит наконец Хакс. — Призраки Силы, так их, кажется, называют. Вы их видите, потому что можете видеть. Вот и все.
Слова противоположны глухой тишине в собственной голове. Кайло знает, что их разговор не выйдет за пределы этой комнаты, и оттого позволяет себе исповедоваться в своем самом страшном преступлении:
— Когда они смотрят, я начинаю сомневаться в том, что делаю. Я чувствую себя… грязным. Мне это не нравится.
— Вы поступаете правильно. — Хакс говорит эту фразу во время каждой исповеди, и оттого она постепенно выцветает. Кайло думает о том, что пора заставить его придумать другую. — Не нужно сомнений.
На запястье у Хакса темно-лиловый синяк. Кайло почему-то отводит взгляд и думает, что Хакс врет ему. На самом деле он, как и прежде, считает Кайло никчемным, слабым и бесполезным, и за это хочется причинить ему боль.
Но, с другой стороны, Хакс не пытается больше сбежать, и за это следует вознаградить его. Преданность нужно ценить.
— Я рад, что ты на моей стороне, — говорит Кайло, и это честнее всех сказанных прежде слов.
— Я всегда буду на вашей стороне, Верховный лидер, — отзывается Хакс, и сердце сладко замирает.
Кайло ненавидит в себе эту слабость сильнее всех прочих.
— Я ведь не могу уйти, — прибавляет Хакс с брезгливой ухмылкой. — Вы же не забыли об этом, Верховный лидер?
Разумеется, Кайло не забыл, он ведь сам приказал охранять Хакса день и ночь, он сам застегнул на белой щиколотке браслет, который взорвется, если Хакс посмеет сбежать.
Кайло часто думает о том, что однажды тот все равно уйдет. Пока что Хакс хочет жить, но когда-нибудь он устанет и предпочтет смерть. От этой мысли внутри оживает дикая ярость, смешанная с обидой.
Теперь Кайло уверен, что Хакс врет ему каждым словом.
— Я хочу, чтобы сегодня ты провел ночь со мной, — говорит Кайло, резко поднявшись на ноги. — Не смей опаздывать, как в прошлый раз.
На лице Хакса появляется гримаса отвращения, которую он даже не пытается скрыть. Некстати Кайло вспоминает самую первую ночь; тогда он мало что понимал и оттого спросил:
— Как ты хочешь?
Кайло думал, что Хаксу понравится этот вопрос, но тот лишь поморщился и сухо бросил:
— У меня на тебя не встает. В остальном можешь делать что угодно.
В ту ночь Кайло постарался причинить ему как можно больше боли, чтобы отомстить за свою обиду и за собственные так до конца и не подавленные желания.
В последующие ночи Кайло больше не задавал глупых вопросов.
— С нетерпением жду нашей встречи, Верховный лидер, — равнодушно говорит Хакс.
Он возвращается к контрактам, и Кайло понимает: этой ночью он снова сорвется и отомстит за наглое, демонстративное пренебрежение собой. Хакс заслуживает подобного обращения. Он обязан научиться подчинению.
«Обратной дороги нет», — мысленно произносит Кайло, снова глядя на синяк, темнеющий на запястье Хакса.
Как бы то ни было, исповедь помогла. Теперь Кайло больше не сомневается.
как перестать кричать и плакать
2. Свобода; дженовый кайлакс, повседневность, GПоначалу Кайло никак не мог поверить в то, что Верховного лидера больше нет — вернее, в то, что теперь Верховный лидер он сам. Впервые в жизни над ним не было никого, и прежде, когда Кайло только мечтал о таком, казалось, что это ощущение будет приятным. На деле оно оказалось странным: Кайло словно бы парил в невесомости, без поддержки и опоры.
Это, пожалуй, была настоящая свобода, вот только его никогда не учили быть свободным.
Пока что Кайло держал себя в руках: с несвойственным себе терпением он пытался вникнуть в принципы функционирования Первого Порядка, и, кажется, неплохо справлялся. В то же время он знал: однажды эта свобода вскружит голову слишком сильно, и срыв с непредсказуемыми последствиями станет неизбежным.
Единственным, что утешало, была растерянность Хакса, который, похоже, никак не мог привыкнуть к тому, что право отдавать приказы больше ему не принадлежит.
Все чаще Кайло казалось, будто того мучает некий незаданный вопрос, и он знал: однажды Хакс спросит.
Спросит, и не исключено, что именно тогда мутное ощущение потерянного пути исчезнет.
***
— Почему вы не убили меня? — спросил Хакс после утреннего собрания.
Он задал этот вопрос так буднично, словно подобные разговоры были для них в порядке вещей.
Кайло искоса посмотрел на Хакса. Неужели это и в самом деле был тот самый вопрос?
— Вы действительно не понимаете? Это довольно логичный шаг — оставить вас в живых. Вы полезны. Вернее сказать, не вы, а опыт, которым вы обладаете.
— Мне всегда казалось, что наши с вами представления о логике несколько расходятся, — парировал Хакс.
Рен промолчал. Против воли он задержал взгляд на шее Хакса: отчего-то захотелось стиснуть ее, как тогда, после смерти Верховного лидера.
— Так почему вы на самом деле не убили меня? — повторил свой вопрос Хакс.
Кайло дернул плечом.
— Я уже ответил на ваш вопрос. Выходит, не так уж и сильно расходятся наши представления о логике.
Ему очень хотелось узнать, о чем сейчас думает Хакс, боится ли он, но залезть в голову значило открыто продемонстрировать свой интерес. К тому же втайне Кайло гордился, что может контролировать свои порывы.
Они молчали, и это молчание казалось почти дружеским. По крайней мере, лишенным привычной враждебности.
— Раз уж наши представления о логике так схожи, у меня есть для вас совет, Верховный лидер, — неожиданно начал Хакс. — Если хотите сотрудничества…
Злость вспыхнула мгновенно. Хакс не имел права говорить так снисходительно и свысока.
— Я хочу подчинения, — выдохнул Кайло. — Подчинения и послушания.
— Не рекомендую потакать этому желанию. — Хакс скривил губы. — Вы ведь понятия не имеете, как функционирует Первый Порядок и армия. Ваше стремление разобраться в этом похвально, но не тешьте себя надеждой, что научитесь всему быстро. Сила здесь не поможет.
— Вы мало знаете о Силе, — сквозь зубы процедил Кайло.
— Вполне достаточно, чтобы понимать: всех трудностей она не решает, — Хакс немного повысил голос. — Не думайте, я не забыл: вы можете убить меня за то, что я смею спорить с вами, но тогда на вашей стороне никого не останется. Вас боятся, это правда, но однажды ненависть к вам окажется сильнее страха, и вы поплатитесь за свою недальновидность.
Откровенно говоря, Кайло не верил, что его ненавидят — вернее, не задумывался об этом. Гораздо сильнее его заинтересовало другое:
— А вы, выходит, на моей стороне?
— Так или иначе, — спокойно отозвался Хакс. — Мне дорого дело, которым мы занимаемся. Думаю, ради него я сумею справиться с неприязнью к лично вам. Особенно если вы не будете мне в этом мешать.
— О чем вы? — Кайло сделал вид, будто не понимает, о чем речь.
— Буду признателен, если вы хотя бы на публике воздержитесь от проявлений агрессии по отношению ко мне, — Хакс сказал это таким тоном, будто докладывал на собрании. — Для начала этого будет вполне достаточно.
— Вы сами провоцируете меня. — Кайло вскинул подбородок. Он знал, что не вполне прав, однако не спорить не мог.
— Допустим, что провоцирую, — неожиданно согласился Хакс. — И все же я прошу вас проявить терпение, во имя общего блага.
Кайло почти поверил, что тот не издевается. Он ничего не ответил, однако мысленно принял это предложение удивительно легко — и рассердился на себя за это.
— Вы можете идти, Хакс, — бросил Кайло, когда молчание снова чересчур затянулось.
Однако тот не пошевелился.
— Знаете, что смешно? — Хакс ухмыльнулся. — Вам ведь это не нужно. Вам не интересна власть, вы просто мимолетно захотели ее, словно ребенок игрушку, и получили. Бессмысленно и бездумно. Как и все, что вы делаете.
Оскорбления были настолько незамаскированными, что даже разозлиться не вышло. Наглость и смелость Хакса граничили с сумасшествием.
— Потому что я могу взять все, что захочу, — сказал Кайло, чуть сжимая невидимый захват на его шее, в качестве предупреждения.
— Можете, — негромко проговорил Хакс, сглотнув. — А знаете, что еще смешно? Я завидую вам. Я очень сильно вам завидую. Все отдал бы, чтобы оказать на вашем месте.
Впервые за разговор Кайло посмотрел ему в глаза и увидел тёмную, неприкрытую жадность. Это должно было взбесить, однако Кайло почувствовал нечто другое.
Любопытство.
Желание увидеть, как далеко готов зайти Хакс, чтобы получить то, чего так хочет.
— Вы никогда не окажетесь на моем месте, — произнес Кайло, улыбнувшись. — И чем скорее вы с этим смиритесь, тем лучше для вас.
— Увидим, Верховный лидер, — Хакс вернул ему улыбку. — Возможно, смиряться придется совсем не мне.
Развернувшись, он наконец-то ушел. Кайло проводил его взглядом и подумал вскользь, что соврал.
Он не убил Хакса не оттого, что счел ценным. В тот момент Кайло вообще не думал о подобном.
Он не убил Хакса, потому что тот был последним, кто пытался ограничить его свободу.
Странно, но Кайло это нравилось.
в моем организме не хватает ублюдств
прописала сама себе написание ублюдского тлена
3. Тебе не будет больно; кайлакс, нон-кон, дарк, NC-17Иногда Кайло понимал, что поступает неправильно, что делает ошибки, глупые и фатальные. В моменты все более и более редких просветлений он словно бы смотрел на себя со стороны и осознавал, что все его действия ведут к бесславному финалу. Правда была одна: настоящих сторонников у Кайло не имелось, его окружали напуганные и оттого покорные люди, которыми он не умел и не хотел учиться управлять. Единственным желанием, единственной мечтой был покой, блаженная тишина внутри — и это было недостижимо.
Временами Кайло снилось, что он гниет изнутри, что все противоречия, все мечты, вся страсть медленно разлагаются и отравляют его тело. Проснувшись, Кайло еще некоторое время чувствовал тошнотворную вонь. В такие моменты ему казалось, будто он не сходит с ума (это не вызывало сомнений), а уже окончательно сошел.
Пути назад не было, оставалось только бессмысленно идти вперед, не останавливаясь и не думая, потому что промедление — Кайло чувствовал это — значило смерть. Впрочем, и движение было движением в пропасть.
Однако гораздо чаще Кайло думал о том, что наконец-то оказался на своем месте. Том, что было предназначено ему изначально. Он был Верховным лидером, он почти уничтожил Сопротивление, пусть и ценой немалых жертв, он был как никогда близок к полной победе и контролю над Галактикой.
Кайло нравилось представлять, что в тот момент, когда власть во всей полноте наконец-то окажется в его руках, кошмарные сны прекратятся, и на душе станет тише.
Да. Обязательно станет.
Кайло устало опустился на край кровати и посмотрел на спящего Хакса. Тот лежал лицом вниз, обняв подушку; одеяло сползло, и взгляд привычно остановился на рыжих веснушках, покрывавших лопатки. Кайло поймал себя на том, что любуется — снова, в который уже раз.
Это началось как месть за унижения, как желание продемонстрировать свою власть самым простым способом, но постепенно Кайло привязался к Хаксу. Возможно, даже полюбил. Теперь он немного жалел о том, что первое время вымещал на Хаксе свою злость слишком грубо.
Но, возможно, все еще можно было исправить. Весь последний месяц Хакс вел себя примерно: ни разу не пытался сбежать, послушно ждал Кайло в спальне каждый вечер и больше не сопротивлялся.
Не удержавшись, Кайло снял перчатки и погладил Хакса по веснушчатой спине. Тот не пошевелился, и сердце забилось чаще. Кайло хорошо помнил, каким Хакс был поначалу — злым, неприступным и слишком гордым. Он берег свою драгоценную задницу и не позволял никому к себе прикасаться.
Кайло был первым, кто трахнул его, и эта мысль по-прежнему вызывала возбуждение. Первым — и последним, за этим он проследит. Когда все только начиналось, Кайло не думал, что подобное будет заботить его. В самый первый раз он хотел выместить ярость, и только. Кайло не планировал влюбляться.
Для ярости были причины. То ли из любопытства, то ли в качестве еще одного инструмента контроля прежний Верховный лидер собирал на Хакса своего рода компромат. Из него Кайло узнал, что Хакс достаточно регулярно посещал бордели, в которых трахал, причем довольно жестко, мужчин одного и того же типажа — высоких, крупных, темноволосых, моложе себя. От злости стало трудно дышать. Хакс не имел права на подобные фантазии, он был обязан уважать своего нового, истинного Верховного лидера.
Хакс заслужил урок, и Кайло преподнес его той же ночью. Одного раза показалось недостаточно, и уроки стали частыми.
В какой-то момент Хакс перестал сопротивляться, только попросил, чтобы Кайло не оставлял на его теле заметных следов и не калечил. Эта просьба удивила: Кайло вовсе не собирался быть бессмысленно жестоким, он хотел проучить, поставить на место, и только. Он хотел справедливости и уважения, и ничего больше. Однако Хакс этого, похоже, не понимал и обещанию не причинять слишком сильного вреда явно не поверил.
В минуты просветлений Кайло понимал, что урок слишком затянулся, но остановиться не мог. Напротив, хотелось продолжать, чтобы окончательно затушить в себе искры света и заткнуть внутренний голос, похожий на материнский и бесконечно шепчущий «остановись-остановись-остановись».
Прошлое должно было умереть.
К тому же Кайло надеялся, что однажды Хаксу понравится происходящее. Он пытался быть нежнее, он больше не причинял боли, он даже спрашивал согласия — и ни разу не получил отказа. Это было хорошим знаком.
Хакс вздрогнул, словно бы пытаясь сбросить с себя ласкающую руку. Он не спал, Кайло знал это, но решил, что сделает вид, будто не заметил этого. Пусть Хакс притворяется, если эта игра доставляет ему удовольствие.
— Не бойся меня, — проговорил Кайло, раздевшись и устроившись рядом. — Сегодня… Сегодня все будет по-другому. Тебе понравится.
Хакс никак не отреагировал, разве что дыхание стало чаще.
«Можно получить тело, но нельзя получить то, что делает тело живым, не куском мяса», — подумал Кайло и сам же удивился этой мысли. Она показалась чуждой, принадлежащей тому, кто прежде жил в теле Кайло и носил другое имя.
«Прошлое умерло, это просто фантомные боли, это не агония», — эта мысль нравилась ему куда сильнее.
Погладив жесткие рыжие волосы, Кайло приподнялся и поцеловал Хакса в плечо. Тот замер, и это вызвало скрытое торжество. Сработало, кажется. Прежде Кайло не тратил время на поцелуи, однако теперь все изменится.
— Тебе понравится, — уверенно повторил он.
Кайло не спешил: устроившись сверху, он целовал плечи и лопатки, медленно опускаясь ниже. В мыслях Хакса — теперь читать их выходило легко — царила паника. Он не понимал, что происходит, и боялся. По-настоящему боялся, сильнее, чем в первый раз.
— Все будет хорошо, — пообещал Кайло, прикусывая белую ягодицу. — Тебе не будет больно. Даю слово.
Ему недоставало практического опыта, но тщательная теоретическая подготовка не прошла даром. Кайло уверено раздвинул ягодицы, провел языком по анальному отверстию — и поймал себя на мысли, что не чувствует отвращения. Кожа в этом месте была нежной и чуть соленой на вкус. Стараясь не отвлекаться на собственное возбуждение, Кайло начал вылизывать отверстие с разным нажимом, то невесомо, то почти грубо. Он хотел понять, как нравится Хаксу.
В том, что такое ему нравится, сомнений не было. Всем нравится, когда ради них делают подобное.
Хакс прерывисто выдохнул: определенно, он не ожидал такого. На прикосновения языка он почти не реагировал, пока Кайло в какой-то момент не начал вылизывать его ритмичнее и жестче.
— Я же говорил, — торжествующе сказал он, когда Хакс подался навстречу. — Тебя это возбуждает.
Некстати Кайло подумал, что это движение могло быть сугубо рефлекторным и механическим. Желание присунуть Хаксу прямо сейчас, не тратя больше время на глупые попытки понравиться, стало нестерпимым.
— Ты хочешь меня, — проговорил Кайло, сдержав этот порыв. — У тебя встал, я прав?
Он отстранился, резко перевернул Хакса на спину и увидел подтверждение своих мыслей: тот и в самом деле был немного возбужден. В ушах тяжело застучало.
— Вот видишь, — шепнул Кайло, жадно глядя на раскрасневшееся лицо, приоткрытый рот и влажные от слез ресницы. — Видишь, тебе нравится.
Он снова перевернул Хакса лицом в подушку и взял из ящика смазку (без нее в первые разы оказалось слишком больно ему самому).
— Не могу больше. — Кайло сам не понимал, что говорит. — Не могу сдерживаться. Ты сводишь меня с ума. Хочу тебя так, что перед глазами темнеет.
Не тратя на подготовку слишком много времени — он и так потратил достаточно — Кайло приставил член ко входу и вошел одним привычным движением.
— Ты все еще такой узкий, — пробормотал он, стараясь не двигаться слишком резко. — Хочу, чтобы ты кончил подо мной. Ты же сделаешь это для меня?
Хакс никак не отреагировал на эти слова. Как и всегда, он равнодушно позволял себя трахать, изредка постанывая, и явно не от удовольствия. Кайло старался не вслушиваться, чтобы не выходить из себя и не терять голову от злости, и обычно это удавалось.
Но не сегодня.
Сегодня спрятаться от себя не вышло. На самом деле Кайло прекрасно понимал, что Хакс не кончит под ним ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо в этой жизни. Да и если кончит, это будет физиологической реакцией, а не следствием удовольствия. За это хотелось сделать Хаксу как можно больнее.
Кайло почти сдержался: он стиснул шею Хакса рукой, не Силой, но дотрахал его резко, не жалея и заботясь только о том, чтобы кончить поскорее. С этим никогда не возникало проблем: Кайло хотел Хакса так сильно, что мог бы кончить за минуту, если бы позволил себе.
Когда Кайло дошел до разрядки и вынул член, Хакс не пошевелился. Его бедра были испачканы в сперме, и Кайло в который раз подумал, что это красиво.
— Тебе понравилось то, что я сделал, — хрипло сказал Кайло, несильно шлепнул Хакса по заднице, затем размазал белые подтеки по его ногам.
Хакс ничего не ответил. Кайло вдруг поймал себя на том, что вместо сытого удовлетворения чувствует нечто похожее на отвращение. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы понять: это чувство принадлежит Хаксу. Тот злился на собственное тело, на то, что сумел все-таки возбудиться, а еще, и это было неожиданно, — на то, что когда-то хотел этого. Хотел Кайло.
Последняя мысль была настолько яркой и отчетливой, что Кайло не мог не зацепиться за нее.
Очевидно, не все было потеряно.
— Теперь все будет по-другому, — Кайло придвинулся вплотную и погладил Хакса по плечу. — Мы можем делать так чаще. Я… Мне понравилось, как и тебе.
В ответ Хакс тихо рассмеялся. Поначалу Кайло даже не понял, что это смех: Хакс просто задрожал всем телом, издавая тихие лающие звуки.
И все-таки это был смех. Когда Хакс неуклюже сел на постели и натянул одеяло на бедра, на его губах застыла брезгливая злая улыбка.
— Ты, блядь, с ума сошел? — негромко спросил Хакс; его руки тряслись. — О чем ты? Что мне понравилось? То, что ты придумал новый способ меня насиловать?
— Я… — начал Кайло и запнулся.
Он не ожидал такого открытого бунта.
— Ты победил, и победителей не судят, — продолжил Хакс, скривившись. — Ты получаешь то, чего хочешь. Власть, меня… Все, что тебе нужно. Но не смей думать, что мне это нравится, — он перевел дыхание и прибавил: — В каком-то смысле я понимаю тебя, веришь? Если бы я обладал этой твоей Силой и оказался на твоем месте, о… Ты бы лизал мои сапоги и называл хозяином.
В душе поднялась ярость. Похоже, Хакс так ничему и не научился за прошедшие месяцы. Он все еще был непокорным и не желал подчиняться.
— Неужели в глубине души ты все еще Бен Соло? Мальчик, который хочет, чтобы его любили, — Хакс усмехнулся. — Как это неожиданно… Бен.
В ответ Кайло ударил его по лицу, не сдерживаясь, затем еще раз. Обещание не причинять боль растаяло в удушливой злости и желании отомстить, и побольнее. Хакс смеялся над ним, дразнил его, не желал знать свое место. Он не заслужил хорошего отношения, не заслужил снисхождения, не заслужил любви Кайло.
Последняя мысль отрезвила, и он замер с занесенной для удара рукой. Хакс лежал на кровати и тихо стонал: его лицо было разбито, нос явно сломан, на белой подушке темнела кровь.
Даже сейчас Хакс был красивым.
— Я пришлю медицинского дроида, он тебя починит, — бросил Кайло, поднимаясь с кровати и поспешно одеваясь. Он понимал, что его уход выглядит трусливым побегом, но оставаться рядом с Хаксом было слишком мучительно.
Кайло не знал, чего хочет больше — забить до смерти или слизнуть кровь с его лица.
Самым ужасным было то, что Хакс, кажется, заметил его сомнения, и никакая боль не могла заставить его не замечать.
Боль ничего не могла. Боль даже не смогла уничтожить Бена Соло.
Кайло ушел, чувствуя растущее отвращение к себе, и отчего-то казалось, что на этот раз это — его собственное отвращение.
спонсор этого драббла - одиннадцатидневная рабочая неделя
одиннадцатидневная рабочая неделя: извините, вы не подскажете, на каком я свете?
4. Назло (кайлакс, knifeplay, легкая R)Время от времени Хаксу казалось, что единственная цель Рена — поступать назло ему. Бездумные, идущие вразрез с оговоренным планом поступки, демонстративный отказ от советов, привычка спорить, даже когда Хакс объективно прав, — все это проверяло на прочность его терпение.
Терпения и в самом деле оставалось не так много: сдерживаться помогало только то, что Рен был сильнее. Он мог бы взмахом руки убить Хакса, если бы захотел, и это поневоле приходилось уважать.
Но все же Хакс спрятал в рукаве нож, на тот случай, если ненависть победит желание жить. Перед сном он любил представлять, как вонзает острие в беззащитное горло и темная кровь пачкает его одежду. Хакс не переносил грязь и неопрятность, но ради Рена был готов замараться.
Очевидно, эти мысли оказались чересчур громкими.
— Вы хотите убить меня, — так сказал Рен, не тратя силы, чтобы выдумать формальный повод для внеочередного вызова к себе. — Почему?
— Я не хочу вас убить, — солгал Хакс.
Он пытался научиться закрывать свой разум по любительским пособиям, найденным в Голонете, но, судя по всему, не слишком преуспел.
— Не нужно врать. — Рен поднял руку вверх, и Хакс почувствовал, как горло немного сдавило. — Я спросил, не «хотите ли вы меня убить», а «почему вы хотите меня убить». Разве я чем-то вас задел?
Хакс ухмыльнулся. Неужели Рен всерьез это спрашивал, неужели и в самом деле не понимал, что самое существование таких, как он, всесильных и безумных, — оскорбление для тех, кто добился всего упорным трудом?
— Вы отняли то, что должно было стать моим, — ответил Хакс. — Это достаточная причина?
Подумав, Рен кивнул.
— Я ожидал такой ответ.
Он внимательно посмотрел Хаксу в глаза и спросил:
— Как именно вы хотите меня убить?
Смысла отпираться не было, Рену наверняка был известен и этот ответ.
— Вот этим, — из-за рукава показалось острое лезвие.
В темных глазах Рена мелькнуло странное выражение, похожее на любопытство. Именно оно заставило Хакса продолжать, хотя разумнее было бы спрятать нож и принести свои глубочайшие извинения за случившееся недоразумение.
— Хотите узнать, как бы я сделал это? — спросил он, все ближе подходя к трону, на котором сидел Рен. — Я бы дождался момента, когда вы доверитесь мне, Верховный лидер. Я бы ждал столько, сколько потребуется, я умею ждать лучше всего на свете. И в момент, когда вы бы поверили мне окончательно и безоговорочно, я бы всадил нож вам в горло.
Расстояние между ними таяло. Рен не пытался атаковать в ответ, не пытался даже встать, разрешая смотреть на себя сверху вниз. От этого страх и инстинкт самосохранения окончательно померкли; Хакс вскинул руку и осторожно коснулся щеки Рена боковой стороной лезвия.
— Это была бы достаточно быстрая, милосердная смерть, — прибавил он тише. — И я был бы с вами до конца. Я бы закрыл вам глаза.
Нож скользнул по зажившему шраму, затем ниже, по шее. Хакс старался не давить слишком сильно, хотя все инстинкты кричали: вот сейчас-возьми-убей-отомсти-это нужный момент. С этими мыслями не слишком вязалось мучительное возбуждение, на которое Хакс пытался не обращать внимание.
— Продолжайте, — выдохнул Рен.
Хакс сглотнул. Желание прикоснуться к себе стало нестерпимым, как и понимание того, что собственную слабость, а это была, безусловно, слабость, Рен ему не простит.
Поэтому, наверное, Хакс сделал то, что сделал: резко схватил Рена за волосы и с силой вдавил лезвие в его горло. Порез был несмертельным, однако достаточным, чтобы выступила кровь.
— Мы оба знаем, чего ты на самом деле хочешь, Рен, — шепнул Хакс, улыбнувшись. Пусть это станет последним, что он скажет в своей жизни, пусть так, но он все равно должен это сказать. — Ты не Верховный лидер. Ты опасная сумасшедшая тварь, которой нужен контроль. Я прав?
Рен не шевелился. Он рвано и прерывисто дышал, позволяя резать себя глубже.
— А знаешь, что еще интереснее? — продолжил Хакс, облизнув пересохшие губы. — Ты хочешь этого контроля, хочешь и не можешь получить, ведь все, кто мог тебе его дать, мертвы. Те, кто рядом с тобой, слишком трусливы, так ты предпочитаешь думать, — он перевел дыхание и сказал громче: — Вот только я не боюсь тебя, Рен. Теперь — точно не боюсь. Теперь, когда я знаю, что ты течешь оттого, что тебя режут.
«И совершенно зря не боюсь», — пронеслось в голове разумное.
Рен посмотрел на него диким, озлобленным взглядом — и горло сдавило захватом, на этот раз по-настоящему сильным.
— Ты можешь придушить меня, — прохрипел Хакс, безуспешно пытаясь вырваться. — Можешь избить. Можешь даже убить. Но правды это не изменит, и мы оба это знаем. Ты слабый, Рен. Тебе нужен контроль, без него ты становишься невменяемым.
Разумнее было бы молить о пощаде, но после всего сказанного это было бессмысленно — или же Хакс окончательно сошел с ума и оттого даже не пытался бороться за свою жизнь.
— Никогда, — произнес Рен негромко и вдруг ослабил захват. — Этого никогда не случится. Тебе меня не убить, не убить и не занять мое место. Знаешь, почему?
Хакс покачал головой. Он с трудом устоял на ногах и теперь только и думал о том, как не упасть на колени. Хорошо, что хоть на нож не напоролся.
— Потому что ты тоже слабый, — Рен прищурился. — И на самом деле ты не убить меня хочешь. Мы оба это знаем.
Это было той правдой, о которой Хакс предпочитал не думать вовсе.
— Что ж, — голос звучал хрипло. — Не стану спорить, раз мы оба все знаем. Посмотрим, кто из нас лучше контролирует свои слабости.
Он ожидал, что Рен снова применит Силу, однако вместо этого тот коснулся собственной шеи и как будто бы с удивлением посмотрел на кровь, оставшуюся на перчатке.
— Посмотрим, — повторил Рен. — А сейчас мне нужно побыть одному.
Кивнув, Хакс ушел. Голова немного кружилась, в ушах шумело.
Желание убить Рена оказалось пугающе похожим на желание обладать.
@темы: #fics, рыжие люди, вечные ценности, как перестать кричать и плакать, #SW
-
-
18.12.2017 в 06:43-
-
18.12.2017 в 10:29-
-
18.12.2017 в 16:43ijenny
-
-
18.12.2017 в 21:39-
-
18.12.2017 в 22:44-
-
19.12.2017 в 06:28Efah Спасибо ))
-
-
19.12.2017 в 10:12-
-
19.12.2017 в 11:03Читал джен@увидел пейринг)) Спасибо за психологизм и такое заманчивое развитие отношений.
Они молчали, и это молчание казалось почти дружеским. По крайней мере, лишенным привычной враждебности.
Напомнило цитату из Dirk Gently's Holistic Detective Agency: "Да я ж тебя не убила. Поэтому мы почти друзья".
-
-
19.12.2017 в 20:54ijenny
-
-
19.12.2017 в 21:18О Холдо из вукипедии:
читать дальше
-
-
20.12.2017 в 13:34"Свобода" — это почти ТС здорового человека. Оба героя, кажется, отчасти пришли в себя, снова начали рефлексировать и — ура! — разговаривать друг с другом, причём разговаривать честно. Кайло интуитивно чувствует, как опасна безграничная власть, и выбирает Хакса ограничителем и якорем. Это очень разумный поступок, и при таком раскладе у Первого Порядка даже есть шансы — может, не на победу, но хотя бы на устойчивое равновесие.
-
-
28.12.2017 в 04:45Protego Maxima Спасибо большое за отзыв!
Не удивлюсь, если в какой-то момент Кайло не заметит, что Хакс уже умер, а сам он исповедуется голограмме, которая повторяет одни и те же фразы.
Ага, если бы я писала макси на эту тему, то так бы все и закончилось.
-
-
28.12.2017 в 05:033. Тебе не будет больно; кайлакс, нон-кон, дарк, NC-17
Ой божечки, завыла от восторга. Мой любимый цвет и размер.
-
-
28.12.2017 в 07:21Очень сильный кусочек, даже жутковато представлять, во что это может сложиться в конце...
"в какой-то момент Кайло не заметит, что Хакс уже умер, а сам он исповедуется голограмме, которая повторяет одни и те же фразы"
Прочитать бы такое макси, с длинным неспешным повествованием, где в начале кажется, что все хорошо, но постепенно что-то идет не так, появляются тревожные знаки, логические несостыковки в происходящем, которые замечает, но отказывается принимать Кайло и под конец морок развивается и оказывается, что все давно сбежали или мертвы, база первого ордена пуста и Кайло как тень скитается по ней, общаясь с голограммой Хакса, повторяющей одни и те же фразы..
-
-
28.12.2017 в 10:27-
-
28.12.2017 в 13:00-
-
29.12.2017 в 07:29чай с мухомором Спасибо!
Прочитать бы такое макси, с длинным неспешным повествованием, где в начале кажется, что все хорошо, но постепенно что-то идет не так, появляются тревожные знаки, логические несостыковки в происходящем
ААААААА
да, у меня есть начатый текст примерно с таким сюжетом
чего у меня только нет
обожаю такие
Машшкъ Ееееее, сейм стори!
один/из|рен Арррр, непременно продолжу!
-
-
29.12.2017 в 19:39да, у меня есть начатый текст примерно с таким сюжетом
это же прекрасно
-
-
07.01.2018 в 17:36