деанон [2]

Вторые мои котики тоже деанонились!

С ними я играла в первый раз, и это было просто чудесно, комфортно и вдохновляюще. Отличный получился опыт, очень надеюсь его однажды повторить. Принесла я, увы, немного:

Спасение - дженовый драббл про Рей, который мне захотелось написать после первого же просмотра восьмерки. Кмк, вся линия Рей и Кайло в последнем фильме - это история о том, как важно уметь отступить. Не бороться за то, что недостижимо, не пытаться осчастливить насильно, не тешить себя уверенностью, что спасти можно любого. Мне очень близка эта идея, она ценная и важная.

Под контролем - тленный нездоровый кайлакс. Я очень люблю низкорейтинговые истории про абьюз и больные отношения и давно хотела написать что-нибудь без графичного насилия в кадре. Пожалуй, это мой любимый текст из написанного на эту зфб.

Принцип меньшего зла - пох, за который мне немножко неловко, потому что это один из тех текстов, в написании которого мозг участвовал слабо. Драма такая драма, сияние, с т р а д а н и я, порно. Немедленно придумала к этому фику тленное продолжение, в котором Хакс навещает Кайло со стертой памятью, тленнует, а потом они с По утешительно трахаются. Мда.

Соль - кайлаксное тленное ханахаки!АУ. У меня есть некоторая слабость к кинкам с легким флером фикбучности, а потому кайлакс с блеванием цветам прост напрашивался. Легкий боди-хоррор и лавхейт присутствует.

@темы: #fics, девочка со спичками, лечим кашель героином, #SW

---

дбр вчр

Рука соскользнула, и я случайно написала похаксный немного порно, немного крэк, крайне тупенький. Почему моя рука не может соскальзывать как-то нормально. Окей, лет ит би.

по/хакс, недо-ПВП, крэк, вещества, ~ 1200 слов

Хакс смерил распятого на пыточном кресле пленника довольным взглядом и негромко произнес:

— Поверить не могу, ты снова попался, Дэмерон. Думал, ты умнее.

— Неужели не соскучился по мне? — тот ухмыльнулся. Взгляд против воли задержался на разбитых губах.

— Безумно. Как бы то ни было, я должен поблагодарить тебя за помощь: теперь мы знаем, где расположена новая база Сопротивления.

На лице Дэмерона мелькнули тревога и недоумение. Судя по всему, он не до конца понимал, что происходит. Хакс не стал говорить, что Рен - Верховный лидер Рен - порылся у Дэмерона в голове, пока тот был без сознания.

— Знаешь, я мог бы спасти твоих друзей, — небрежно проговорил Хакс, подойдя на шаг ближе. — Не всех, но некоторых, каких выберешь. Верховный лидер ценит меня, и если я попрошу, он может проявить милосердие и сохранить жизнь тем, кто тебе дорог — а, если повезет, то и тебе самому.

Дэмерон поднял голову и насмешливо спросил:

— И за какие же заслуги тебя ценит Верховный лидер? За минеты с проглотом?

От злости перехватило дыхание. Спускать подобные дерзости Хакс не намеревался, и размахнувшись, залепил Дэмерону хлесткую пощечину. Его голова мотнулась в сторону, и Хакс подумал, что не отказался бы ударить еще раз, чтобы на щеке остался след.

— Слабо бьешь, — Дэмерон прерывисто выдохнул. — Мне даже не больно. Давай, ударь ещё.

Поддаться на эту провокацию хотелось до дрожи, но Хакс сдержался. Стиснутые кулаки ныли от напряжения.

— Ты, кажется, недооцениваешь серьезность ситуации, — мягко проговорил Хакс. — У тебя в голове хорошенько покопались, и теперь мы знаем, где находится база Сопротивления. Атака будет быстрой, и не выживет никто, наш новый Верховный лидер скор на расправу, — он помолчал, давая Дэмерону время обдумать его слова, и прибавил: — Никто не выживет, если ты не перестанешь глупить.

Кажется, на этот раз Дэмерон услышал и осознал сказанное. Его лицо помрачнело, взгляд стал сосредоточенным.

— Хорошо. Чего ты хочешь от меня?

Хакс не спешил отвечать. Настал долгожданный момент торжества, и он собирался насладиться происходящим.

— Самую малость, — произнес Хакс наконец. — Чтобы ты попросил прощения.

Дэмерон недоуменно свел брови. Своей подвижной и слишком открытой мимикой он напоминал Рена.

— И все? — спросил он.

— Стоя на коленях и старательно, — прибавил Хакс. — Так, чтобы я поверил.

— Не боишься, что я откушу тебе что-нибудь в процессе… извинений? — в голосе Дэмерона снова послышался вызов.

— С чего ты решил, будто я подпущу тебя настолько близко? — в тон ответил Хакс. — Для начала я хочу, чтобы ты просто встал на колени.

Дэмерон ничего не ответил. Он посмотрел на Хакса задумчиво, словно что-то для себя решая, и сказал:

— Знаешь, что смешно? Ты мог бы мне понравиться. Если бы я не знал, что ты такой конченый сукин сын. Ладно, я… Я согласен. Правда, со вставанием на колени могут быть проблемы, если ты не выпустишь меня из этого уютного кресла.

Хакс решил никак не комментировать услышанное, во многом потому, что не понял, издевается над ним Дэмерон или все-таки не совсем.

— Надеюсь, тебе хватит ума не пытаться сбежать, — проговорил он, открывая наручники. — Тебя пристрелят на месте, так как особенной ценности ты больше не представляешь.

Дэмерон коротко кивнул, разминая затекшие конечности, а затем опустился — скорее даже упал — на колени. Такая покорность удивила: Хакс был уверен, что ему придется повторить свой приказ.

— Прости меня, — произнес Дэмерон, глядя перед собой. — Вот только за что? За то, что я не на той стороне, на который ты бы хотел меня видеть?

Он поднял голову и прямо посмотрел Хаксу в глаза. От этого пристального взгляда по спине пробежала легкая дрожь.

— Так за что мне просить прощения? — повторил Дэмерон настойчивее.

«А ведь он прав, — подумал Хакс, смутно презирая себя за эту мысль. — Я бы хотел, чтобы он был на правильной стороне. На моей стороне».

— Возможно, мне жаль тебя, — произнес он с неохотой, начисто игнорируя заданный вопрос. — Ты, безусловно, талантлив. Досадно, что ты ошибся и выбрал сражаться за проигравших. Но, возможно, я дам тебе шанс изменить свой выбор. Первому Порядку нужны опытные пилоты.

В ответ Дэмерон покачал головой:

— Этого от меня не жди. Я встал перед тобой на колени, потому что верю: даже у тебя есть представления о чести, и ты не нарушишь обещание, что дал мне. Но на твоей стороне меня не будет. Прости уж.

Откровенно издевательское «прости уж» взбесило. Хакс резким движением схватил Дэмерона за волосы, немного жалея о том, что сквозь перчатку не чувствует, какие они на ощупь, и произнес:

— Я не прощаю тебя, Дэмерон. Ты даже не стараешься. Я хочу, чтобы ты вылизал мои сапоги, — этот приказ сорвался с губ совершенно бездумно. — Тогда, возможно, я хотя бы задумаюсь о возможности прощения. Ты понял меня?

— Понял, — отозвался тот; его лицо перекосило от злости.

— Тогда приступай. — Хакс отпустил волосы и шагнул назад.

Голова немного кружилась от возбуждение. Осознание, что самовлюбленный и гордый Дэмерон унизится и все-таки сделает то, что ему приказано, заводило сильнее, чем следовало бы. Хакс никогда не считал свои вкусы особенно извращенными, однако сейчас вдруг понял: наверное, с ним что-то не так, всегда было и всегда будет.

Тем временем, Дэмерон медленно сглотнул, опустился на четвереньки и брезгливо провел языком по голенищу.

— Куда ты спешишь? — с обманчивой мягкостью спросил Хакс. — Не торопись. Делай свою работу тщательно. Заметь, я даже не приказал тебе начать с подошвы.

В глазах Дэмерона полыхнула ослепительная ненависть. Хакс облизнул пересохшие губы и подумал, что готов рискнуть и подпустить его ближе, чем планировалось изначально.

— Продолжай, — тихо произнес Хакс. — И прояви фантазию. Если хочешь, чтобы кто-то из твоих друзей прожил подольше, чем того заслуживает.

Чуть скривившись, Дэмерон поцеловал мысок сапога. На этот раз он не спешил.

— Молодец, — похвалил Хакс. — Так гораздо лучше.

Дэмерон явно хотел что-то сказать, но сдержался. Похоже, он начинал понимать, как правильно себя вести.

«Быстро учится. Будет хорошо, если Рен позволит оставить его в живых».

…Хакс проснулся от сигнала датапада, извещающего о входящем сообщении. Несколько секунд он тупо смотрел на светящийся экран и пытался осознать, сколько времени он проспал. Голова была мутной и тяжелой, тело ломило. Это было типичным побочным эффектом снотворного, принятого в слишком большой дозе — как и грязные сны. Неслучайно во всех более-менее цивилизованных мирах этот препарат считался наркотиком и был запрещен к обороту.

Но Хаксу нужно было уснуть, и это было единственным средством, которое с гарантией помогало отключиться. Последние дни выдались, мягко говоря, непростыми, и бессонница стала закономерным следствием произошедшего.

К счастью, до начала службы еще было время. Откинувшись на подушку, Хакс прикрыл глаза. Он все еще чувствовал лихорадочное возбуждение, вызванное сном. Сердце колотилось в горле, ладони были влажными от пота.

Обычно в подобных снах Хакс не видел никого конкретного. В реальной жизни у него имелся любимый типаж — темноволосые, смуглые, крупнее его самого, и образы из видений всегда имели эти черты, но не более того. Увидеть Дэмерона было несколько неожиданно и почти неприятно.

Пожалуй, дело было было в том, что Хакс однажды уже наблюдал Дэмерона в пыточном кресле, и эта картина оказалась настолько яркой, что поневоле отпечаталась в памяти.

Звук нового сообщения раздался снова. Поморщившись от головной боли, Хакс нехотя взял датапад и открыл папку входящих.

«привет»
«скучал по мне, генерал Хагс?»

На секунду он не поверил своим глазам. Сон вдруг показался слишком реальным.

«я вижу, что ты прочел эти сообщения»
«чего молчишь?»
«я чем-то тебя обидел?»

Хакс нервно усмехнулся. Этот Дэмерон совсем свихнулся? Зачем он это делает, какой смысл в этих подколках? Однако судя по тому, что тот продолжал что-то печатать, некий смысл был.

«ну прости»
«вообще я по делу пишу»
«знаешь, до меня дошел слух, что у тебя некоторые проблемы с новым начальством»

Хакс скривился. Он вовсе не считал, что у него имелись проблемы с начальством. Скорее, сам факт наличия такого начальства, как Рен, был унизителен.

«что, если я могу помочь тебе с этим?»
«в обмен на сотрудничество»

Первым порывом было заблокировать номер и забыть об этом предложении. Сотрудничать с Сопротивлением Хакс совершенно не собирался. Однако в том, чтобы использовать их ресурсы против Рена, был определенный соблазн. К тому же в голове некстати всплыл образ Дэмерона-из-сна, с разбитыми губами и непокорным, дерзким взглядом. Хакс сам не заметил, как набрал — и зачем-то отправил — то, что вовсе не собирался:

«Говори, что у тебя. Я слушаю».

@темы: #fics, девочка со спичками, как перестать кричать и плакать, лечим кашель героином, #SW

---

деанон [1]

Одна из двух моих чудесных команд деанонилась. С этими ребятами я играю за ПЛиО в разных формах и видах, кажется, с 2014 года - и ужасно их люблю, и надеюсь непременно сыграть еще. А еще хочется, чтобы Мартин уже подкинул нам дровишек для полноценного пожара.

Написала я совсем немного, но оба текста были давно запланированы, и я рада, что этот гештальт наконец-то закрыт. Баннер отражает примерно все и всегда.

Тихий остров - довольно глючный и абстрактный мини про то, как Теон и Джон с переменным успехом пытаются найти душевное равновесие. Идея запихнуть Теона в монастырь, в АУ или в каноне, давно не давала мне покоя - и все еще не дает, потому что упихать в мини все, о чем мне хотелось сказать, не вышло. ВПРОЧЕМ НИЧЕГО НОВОГО.

Сквозь снег - миди, в котором я мысленно награждаю Джона Сноу орденом им. Тайлера Дердена первой степени, а Рамси... Ну, он просто есть. Или нет. Вообще я хотела написать нормальный джамси, но все пошло не так понимать этот мистический трип можно как угодно. Свою авторскую позицию я расписала в комментарии на зфб, но, разумеется, это далеко не единственная возможная точка зрения.

пара актуальных ачивок

@темы: #fics, девочка со спичками, у Неда Старка украли подшипники, лечим кашель героином, #ASOIAF

---

#twitter

[x]

Хотела сделать уборку, но вместо этого удалила старый твиттер, который давно уже не использую, и завела новый.
Вот: twitter.com/scout_weird
Добавляйтесь, если что. Там будут фотки котов!
(я настолько не очень умная, что удалила старый твиттер, не закончив переносить контакты, лол)
(нет, канешн, я могу восстановить учетную запись, но аааа, слишком много лишних движений руками)

@темы: широко жил партизан Боснюк

---

ОБОЖЭ

*верещит*

@темы: как перестать кричать и плакать, #amaze, #HarryPotter

---

самоконтроль и окр

Впервые с начала года у меня выпало целых два выходных подряд. Сижу и просто не знаю, что такого интересного сделать с этим счастьем. Учитывая отвратительную погоду, адский кашель и больное горло - ничего, продолжать сидеть и бесцельно охуевать. Решила тут добить одну мелочь, которую начала писать очень давно и думала допилить на зфб, но не успела. Поэтому вбрасываю просто так.

~800 слов, Хакс-центрик, пре-кайлакс, драма, кинк на запах, легкая R

Человеческие возможности всегда представлялись Хаксу безграничными. Можно было уничтожить в себе слабости — или хотя бы научиться их прятать, можно было стать во всех смыслах сильнее, можно было достичь любых, даже самых головокружительных высот, если постараться, как следует. Но, что бы Хакс ни делал, как сильно ни старался, он все равно оставался похожим на отца. Очевидные различия делали мелкие сходства как будто бы ярче: оба Хакса одинаково ухмылялись, одинаково поджимали губы, когда злились, одинаковым жестом приглаживали рыжие волосы. Оба были властными и склонными к подчас излишнему контролю; даже их голоса звучали похоже.

Хакс ненавидел это сходство. Отец, насколько он мог судить, тоже. Пожалуй, это было единственным, в чем они соглашались — в ненависти друг к другу, таким вопиюще похожим.

Хакс сделал все, чтобы не быть похожим на отца. Он принципиально не употреблял алкоголь — и имел смелость не скрывать эту нетипичную для военной среды привычку; вставал раньше своих подчиненных, а ложился позже их всех; не любил роскошь, предпочитая ей простоту и функциональность. Единственной необходимой слабостью были стимуляторы: они помогали сохранять активность и меньше спать. Побочные эффекты в виде учащенного сердцебиения и тошноты были неизбежной платой за нормальное, продуктивное функционирование.

Кроме того, Хакс избегал близости с женщинами, и не только потому, что не чувствовал к ним особенной тяги. Его тошнило от мысли, что, даже при соблюдении всех мер предосторожности, у женщины может родиться ребенок — похожий на него, ненужный, нелюбимый. В этом случае пришлось бы вступить в брак, что совершенно не входило в планы Хакса: продолжительные отношения казались ему ненужной обузой. Интимную же связь с мужчинами Хакс брезгливо считал признаком слабости натуры и распутством, поэтому крайне редко позволял себе подобное.

Отец бы не стал ограничивать себя подобным образом, и эта мысль приносила сладкое удовлетворение. О том, что его самоотречение было по сути своей до крайности тщеславным, что, отказывая себе во многом, Хакс одновременно любовался собой — и этим до крайности походил на отца, думать не хотелось.

Еще одним отличием от отца была любовь к порядку в быту. Хакс не переносил грязь и замусоренность, с течением лет все более и более маниакально. Он не помнил, когда в последний раз прикасался к чему-то — или кому-то — без перчаток. След от чашки на стеклянном столе мог вывести из себя до дрожи, как и недостаточно отглаженная рубашка. Иногда Хакс задумывался о том, куда его заведет эта навязчивая страсть к чистоте и аккуратности — и чаще всего приходил к выводу, что ему все равно. Пока он продолжает эффективно работать, мелочи не имеют значения.

И в этой нацеленности Хакс, к сожалению, тоже был похож на отца.

***
Рен отвратительно пах потом. Это было неудивительно, он ведь только вернулся с боевого вылета, неудивительно и все-таки мерзко. Как и всегда, Рен стоял слишком близко, и Хакс боролся с желанием поскорее уйти, чтобы смыть с себя ощущение грязи.

Всякий раз ему казалось, будто он моется недостаточно тщательно, и какая-то часть запаха Рена остается на нем. Иногда Хаксу даже мерещилось, что его чистая одежда пропиталась им. После того, как Рен стал Верховным лидером, это ощущение словно бы усилилось и стало еще более невыносимым.

Впрочем, сильнее всего Хакс ненавидел моменты, когда признавал нечто крайне неприятное: запах Рена не был отвратительным. Ему хотелось бы, чтобы он был таковым, но на самом деле все обстояло иначе.

На самом деле именно запах Рена Хакс представлял, когда занимался самоудовлетворением. Это было его особенностью: он никогда не фантазировал о людях, только о запахах. Видимо, так его подсознание отыгрывалось за стерильный реальный мир. Торопливо лаская себя, Хакс представлял теплый и одновременно резкий запах Рена, так идеально ему подходящий, и кончал почти мгновенно.

Хакс понимал: в реальной жизни секс с Реном наверняка был бы чудовищным, тот не производил впечатление внимательного и опытного любовника, и если бы можно было просто лежать рядом и чувствовать запах… Но, к счастью, это было совершенно невозможным.

— Вы ведь не слушаете меня, генерал, — сказал Рен. — Почему? Что-то произошло в мое отсутствие?

— Я слушаю вас, — сухо отозвался Хакс. — Рад, что вылет завершился успешно. Считаю, что нам следует поскорее приступить к планированию следующей операции.

— Да, — Кайло пристально посмотрел на него. — Поскорее. Знаете, — он вдруг подошел еще ближе, и Хакс рефлекторно отступил назад, — мне кажется, вы заслужили награду за верную службу, генерал. На ваш вкус.

Одну очень долгую секунду Хакс хотел сказать правду о том, какую награду он хочет: несколько часов в одной постели, никаких приставаний, никаких попыток раздеть, только чистая, неиспорченная прикосновениями близость — и запах.

Хорошо, что Кайло вряд ли читал его мысли прямо сейчас.

— Спасибо, — произнес Хакс. — Вы очень щедры, Верховный лидер. Я подумаю об этом на досуге.

— Дайте мне знать, когда сделаете свой выбор, — отозвался Рен. — А сейчас можете быть свободны.

Глядя ему вслед, Хакс подумал о том, что новая должность станет отличной наградой, куда лучшей, чем потакание грязным желаниям. Он не похож на своего отца, он не станет уступать своей слабости.

Он боялся, что однажды все-таки уступит.

@темы: #fics, девочка со спичками, я не очень умный, как перестать кричать и плакать, лечим кашель героином, #SW

---

нгх

Про флешмоб не боящихся творить ничего не хотела писать, но зачем-то (самадура, не отрицаю) вчиталась в посты и комментарии и охуела так сильно, что не смогла выхуеть обратно, пока не написала этот пост.

То и дело у участников флешмоба просакивает дивное: я пишу сердцем, поэтому меня задевают анонимные комментарии, а те, кого не задевают, - так, ремесленники. Ну, тут как: может быть, пишу я средне и не сердцем (писала бы сердцем, а не головой - было бы еще хуже, лол), но я хотя бы вижу разницу между, блядь, изнасилованием и полосканием текста на анонимке. Не могу передать, как у меня горит жопа от одного того, что люди позволяют себе сравнивать эти явления.

ох как меня бомбит

Я понимаю, чувствительность у всех разная, я сама человек довольно ранимый, но как вообще можно сопоставлять ругательные отзывы и вред, нанесенный физическому телу и психике? Ааааааа. Окей, говорят они, абьюз и насилие бывает и в интернете. Не спорю, бывает. Лично мне много лет подряд слали письма с угрозами, и мне до сих пор физически плохо от одного воспоминания об этом периоде моей жизни. Никакие самые ругательные отзывы и обидные насмешки, никакие вангования о личности/внешности/личной жизни автора не сравнять с этим ужасом. Да, критика, особенно грубая и неконструктивная, задевает и ранит (вы представить себе не можете, как меня однажды взбомбило от сравнения с одним автором, чьи тексты вызывают у меня тошноту), но есть вещи, которые ранят куда больнее и вредят куда сильнее. И я не знаю, как этого можно не видеть и не ощущать. И эти люди обвиняют злой фандом в душевной черствости. По мне так все эти высказывания про "культуру изнасилования" - прямой маркер отсутствия эмпатии. Ааааа. Ааааааааааааааа.

асибе

Не могу сказать, что пишу для себя. Я люблю фидбэк, меня радуют любые отзывы - потому что "обожэ, кто-то прочел мой текст и высказался/поставил смайлик, как это здорово". Вот, например, недавно мне оставили мегакрутой отзыв на зфб, и я до сих пор вспоминаю его, улыбаюсь и мечаю добраться уже до комментариев и искупать автора отзыва в ответной любви. Но все же самое главное для меня - рассказать историю. Придумать ее, записать, повариться в ней, выскользнуть за рамки реальной жизни, опробовать новые приемы/стили/жанры, вот это все. Вспомнилось, как прошлой весной я работала в парикмахерской гибридом ассистента, девочки для битья и уборщицы, и, подметая с пола волосы, придумывала сюжет вот этого фика. Когда становилось совсем хуево, я выскальзывала в мысли о персонажах, а вечером приходила домой и, несмотря на усталость, садилась и писала. Иначе бы я свихнулась. Меня очень радовал отклик читателей, но главным было писать, и никакие недовольные аноны не могли забрать у меня это. У них было право не любить мой текст, у меня - продолжать писать. Все честно. Мою уютненькую реальность в голове не заберет у меня никто, и это самое важное.

И без анонимок я бы тоже свихнулась. Писать от ника некоторые вещи невозможно (и нет, я сейчас не про фички, не все в мире ограничено фичками), поржать над тупым срачем в интернетике бывает бесценно и душеспасительно. Было время, когда я зачем-то демонизировала анонимки, и теперь готова признать: была неправа. Анонимное общения имеет право на жизнь. Когда оно перестает радовать меня, я закрываю страницу и иду заниматься чем-то другим. Или азартно срусь, если у меня есть время и настроение.

Морали нет и не будет, я поорала, и меня отпустило, всем спасибо.

@темы: девочка со спичками, я не очень умный, как перестать кричать и плакать, широко жил партизан Боснюк, лечим кашель героином

---

божэ да

[x]

Тем временем, снова переехали. Могу теперь с гордостью говорить, что за год с небольшим успела пожить в Джерси и в целых двух боро Нью-Йорка. По первому впечатлению - неплохое место, хочу задержаться здесь хотя бы до конца года ну пжлст ааааа.

@темы: девочка со спичками, я не очень умный, как перестать кричать и плакать, почему день почему солнца свет, широко жил партизан Боснюк, лечим кашель героином

---

illustration from a Victorian children’s book c1885

[x]

@темы: девочка со спичками, вечные ценности, #pics, как перестать кричать и плакать, лечим кашель героином, #amaze

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

господи

Вчера придумала сюжет (очень тупой) для макси про По и Хакса, который мне просто необходимо написать на грядущий ЗВшный ББ. Погуляла, сходила в бар, не попустило. Наоборот, история приобрела некоторые детали. Ладно, подумала я, ладно, с утра протрезвею, приду на работу и попустит.
И ВЫ ЗНАЕТЕ
ВСЕ ЕЩЕ НЕ ПОПУСТИЛО
Придумала сюжетную линию для Кайло и поняла, что, похоже, придется писать. Какой кошмар, я на это не подписывалась.

[x]

@темы: #SW

---

quite accurate

[x]

@темы: девочка со спичками, вечные ценности, #pics, как перестать кричать и плакать, лечим кашель героином, #amaze

---

#random

По поводу наступающего февраля могу сказать следующее:



Зима особенно мерзотна под конец, ощущение стремительно утекающих сил печальное.

Тем не менее, внезапно закончила один свой фанфичный долгострой! "Уровни доверия", кайлакс, бдсм и ХЭ. До сих пор не понимаю, как у меня получилась настолько жизнеутверждающая история, прямо как не я писала. В планах имею допилить несколько драбблов по мотивам этой АУ, доделать начатое на ФБ, закончить еще один свой ЗВ-долгострой и, разумеется, начать создавать новые долгострои.

А, еще я впервые послушала "Горизонт событий" Би-2 целиком от начала и до конца, и как-то оно все так отлично наложилось на кайлакс, что я к каждой песне по сюжету придумала. Невозможно превозмочь эту сладостную фандомную стадию, когда все песни про отп (и особенно песни Меладзе и Лободы!).

@темы: #fics, девочка со спичками, рыжие люди, вечные ценности, #pics, лечим кашель героином, #SW

---

creepy

more

[x]

---

#втф

Мои комады чудесны, ужасно грущу оттого, что меня сожрал реал, и я не успею сделать для них все, что хотела. Особенно радует, что у обеих команд прекрасные клипы!

@темы: девочка со спичками, вечные ценности, у Неда Старка украли подшипники, как перестать кричать и плакать, лечим кашель героином, #amaze, #ASOIAF, #SW

---

я люблю тебя жесть

Вспомнила, что давно не писала драбблов и не постила тексты в дневник. Пока придумала сюжеты для пяти, буду постепенно их писать. Предупреждение: я все еще не умею писать драбблы.

1. Исповедь; кайлакс, драма, насилие, упоминание нон-кона, R

— Я снова видел их, — говорит Кайло.

Хакс поднимает взгляд от контрактов на поставку вооружения и спрашивает:

— Кого на этот раз?

В его глазах нет ни сочувствия, ни осуждения, только привычная уже усталость.

— Их всех — Хана, Люка, Лею, — Кайло делает паузу в перечислении мертвецов. — Теперь и Рей тоже. Последнее время они приходят слишком часто.

Хакс молчит, и это раздражает. Кайло нужно, чтобы тот говорил. Он ведь для этого приходит сюда — чтобы Хакс принял его исповедь, чтобы получить свою порцию слов. Не утешений, просто слов.

— Это всего лишь видения, Верховный лидер, — произносит наконец Хакс. — Призраки Силы, так их, кажется, называют. Вы их видите, потому что можете видеть. Вот и все.

Слова противоположны глухой тишине в собственной голове. Кайло знает, что их разговор не выйдет за пределы этой комнаты, и оттого позволяет себе исповедоваться в своем самом страшном преступлении:

— Когда они смотрят, я начинаю сомневаться в том, что делаю. Я чувствую себя… грязным. Мне это не нравится.

— Вы поступаете правильно. — Хакс говорит эту фразу во время каждой исповеди, и оттого она постепенно выцветает. Кайло думает о том, что пора заставить его придумать другую. — Не нужно сомнений.

На запястье у Хакса темно-лиловый синяк. Кайло почему-то отводит взгляд и думает, что Хакс врет ему. На самом деле он, как и прежде, считает Кайло никчемным, слабым и бесполезным, и за это хочется причинить ему боль.

Но, с другой стороны, Хакс не пытается больше сбежать, и за это следует вознаградить его. Преданность нужно ценить.

— Я рад, что ты на моей стороне, — говорит Кайло, и это честнее всех сказанных прежде слов.

— Я всегда буду на вашей стороне, Верховный лидер, — отзывается Хакс, и сердце сладко замирает.

Кайло ненавидит в себе эту слабость сильнее всех прочих.

— Я ведь не могу уйти, — прибавляет Хакс с брезгливой ухмылкой. — Вы же не забыли об этом, Верховный лидер?

Разумеется, Кайло не забыл, он ведь сам приказал охранять Хакса день и ночь, он сам застегнул на белой щиколотке браслет, который взорвется, если Хакс посмеет сбежать.

Кайло часто думает о том, что однажды тот все равно уйдет. Пока что Хакс хочет жить, но когда-нибудь он устанет и предпочтет смерть. От этой мысли внутри оживает дикая ярость, смешанная с обидой.

Теперь Кайло уверен, что Хакс врет ему каждым словом.

— Я хочу, чтобы сегодня ты провел ночь со мной, — говорит Кайло, резко поднявшись на ноги. — Не смей опаздывать, как в прошлый раз.

На лице Хакса появляется гримаса отвращения, которую он даже не пытается скрыть. Некстати Кайло вспоминает самую первую ночь; тогда он мало что понимал и оттого спросил:

— Как ты хочешь?

Кайло думал, что Хаксу понравится этот вопрос, но тот лишь поморщился и сухо бросил:

— У меня на тебя не встает. В остальном можешь делать что угодно.

В ту ночь Кайло постарался причинить ему как можно больше боли, чтобы отомстить за свою обиду и за собственные так до конца и не подавленные желания.

В последующие ночи Кайло больше не задавал глупых вопросов.

— С нетерпением жду нашей встречи, Верховный лидер, — равнодушно говорит Хакс.

Он возвращается к контрактам, и Кайло понимает: этой ночью он снова сорвется и отомстит за наглое, демонстративное пренебрежение собой. Хакс заслуживает подобного обращения. Он обязан научиться подчинению.

«Обратной дороги нет», — мысленно произносит Кайло, снова глядя на синяк, темнеющий на запястье Хакса.

Как бы то ни было, исповедь помогла. Теперь Кайло больше не сомневается.

как перестать кричать и плакать

2. Свобода; дженовый кайлакс, повседневность, G

Поначалу Кайло никак не мог поверить в то, что Верховного лидера больше нет — вернее, в то, что теперь Верховный лидер он сам. Впервые в жизни над ним не было никого, и прежде, когда Кайло только мечтал о таком, казалось, что это ощущение будет приятным. На деле оно оказалось странным: Кайло словно бы парил в невесомости, без поддержки и опоры.

Это, пожалуй, была настоящая свобода, вот только его никогда не учили быть свободным.

Пока что Кайло держал себя в руках: с несвойственным себе терпением он пытался вникнуть в принципы функционирования Первого Порядка, и, кажется, неплохо справлялся. В то же время он знал: однажды эта свобода вскружит голову слишком сильно, и срыв с непредсказуемыми последствиями станет неизбежным.

Единственным, что утешало, была растерянность Хакса, который, похоже, никак не мог привыкнуть к тому, что право отдавать приказы больше ему не принадлежит.

Все чаще Кайло казалось, будто того мучает некий незаданный вопрос, и он знал: однажды Хакс спросит.

Спросит, и не исключено, что именно тогда мутное ощущение потерянного пути исчезнет.

***
— Почему вы не убили меня? — спросил Хакс после утреннего собрания.

Он задал этот вопрос так буднично, словно подобные разговоры были для них в порядке вещей.

Кайло искоса посмотрел на Хакса. Неужели это и в самом деле был тот самый вопрос?

— Вы действительно не понимаете? Это довольно логичный шаг — оставить вас в живых. Вы полезны. Вернее сказать, не вы, а опыт, которым вы обладаете.

— Мне всегда казалось, что наши с вами представления о логике несколько расходятся, — парировал Хакс.

Рен промолчал. Против воли он задержал взгляд на шее Хакса: отчего-то захотелось стиснуть ее, как тогда, после смерти Верховного лидера.

— Так почему вы на самом деле не убили меня? — повторил свой вопрос Хакс.

Кайло дернул плечом.

— Я уже ответил на ваш вопрос. Выходит, не так уж и сильно расходятся наши представления о логике.

Ему очень хотелось узнать, о чем сейчас думает Хакс, боится ли он, но залезть в голову значило открыто продемонстрировать свой интерес. К тому же втайне Кайло гордился, что может контролировать свои порывы.

Они молчали, и это молчание казалось почти дружеским. По крайней мере, лишенным привычной враждебности.

— Раз уж наши представления о логике так схожи, у меня есть для вас совет, Верховный лидер, — неожиданно начал Хакс. — Если хотите сотрудничества…

Злость вспыхнула мгновенно. Хакс не имел права говорить так снисходительно и свысока.

— Я хочу подчинения, — выдохнул Кайло. — Подчинения и послушания.

— Не рекомендую потакать этому желанию. — Хакс скривил губы. — Вы ведь понятия не имеете, как функционирует Первый Порядок и армия. Ваше стремление разобраться в этом похвально, но не тешьте себя надеждой, что научитесь всему быстро. Сила здесь не поможет.

— Вы мало знаете о Силе, — сквозь зубы процедил Кайло.

— Вполне достаточно, чтобы понимать: всех трудностей она не решает, — Хакс немного повысил голос. — Не думайте, я не забыл: вы можете убить меня за то, что я смею спорить с вами, но тогда на вашей стороне никого не останется. Вас боятся, это правда, но однажды ненависть к вам окажется сильнее страха, и вы поплатитесь за свою недальновидность.

Откровенно говоря, Кайло не верил, что его ненавидят — вернее, не задумывался об этом. Гораздо сильнее его заинтересовало другое:

— А вы, выходит, на моей стороне?

— Так или иначе, — спокойно отозвался Хакс. — Мне дорого дело, которым мы занимаемся. Думаю, ради него я сумею справиться с неприязнью к лично вам. Особенно если вы не будете мне в этом мешать.

— О чем вы? — Кайло сделал вид, будто не понимает, о чем речь.

— Буду признателен, если вы хотя бы на публике воздержитесь от проявлений агрессии по отношению ко мне, — Хакс сказал это таким тоном, будто докладывал на собрании. — Для начала этого будет вполне достаточно.

— Вы сами провоцируете меня. — Кайло вскинул подбородок. Он знал, что не вполне прав, однако не спорить не мог.

— Допустим, что провоцирую, — неожиданно согласился Хакс. — И все же я прошу вас проявить терпение, во имя общего блага.

Кайло почти поверил, что тот не издевается. Он ничего не ответил, однако мысленно принял это предложение удивительно легко — и рассердился на себя за это.

— Вы можете идти, Хакс, — бросил Кайло, когда молчание снова чересчур затянулось.

Однако тот не пошевелился.

— Знаете, что смешно? — Хакс ухмыльнулся. — Вам ведь это не нужно. Вам не интересна власть, вы просто мимолетно захотели ее, словно ребенок игрушку, и получили. Бессмысленно и бездумно. Как и все, что вы делаете.

Оскорбления были настолько незамаскированными, что даже разозлиться не вышло. Наглость и смелость Хакса граничили с сумасшествием.

— Потому что я могу взять все, что захочу, — сказал Кайло, чуть сжимая невидимый захват на его шее, в качестве предупреждения.

— Можете, — негромко проговорил Хакс, сглотнув. — А знаете, что еще смешно? Я завидую вам. Я очень сильно вам завидую. Все отдал бы, чтобы оказать на вашем месте.

Впервые за разговор Кайло посмотрел ему в глаза и увидел тёмную, неприкрытую жадность. Это должно было взбесить, однако Кайло почувствовал нечто другое.

Любопытство.

Желание увидеть, как далеко готов зайти Хакс, чтобы получить то, чего так хочет.

— Вы никогда не окажетесь на моем месте, — произнес Кайло, улыбнувшись. — И чем скорее вы с этим смиритесь, тем лучше для вас.

— Увидим, Верховный лидер, — Хакс вернул ему улыбку. — Возможно, смиряться придется совсем не мне.

Развернувшись, он наконец-то ушел. Кайло проводил его взглядом и подумал вскользь, что соврал.

Он не убил Хакса не оттого, что счел ценным. В тот момент Кайло вообще не думал о подобном.

Он не убил Хакса, потому что тот был последним, кто пытался ограничить его свободу.

Странно, но Кайло это нравилось.

в моем организме не хватает ублюдств
прописала сама себе написание ублюдского тлена

3. Тебе не будет больно; кайлакс, нон-кон, дарк, NC-17

Иногда Кайло понимал, что поступает неправильно, что делает ошибки, глупые и фатальные. В моменты все более и более редких просветлений он словно бы смотрел на себя со стороны и осознавал, что все его действия ведут к бесславному финалу. Правда была одна: настоящих сторонников у Кайло не имелось, его окружали напуганные и оттого покорные люди, которыми он не умел и не хотел учиться управлять. Единственным желанием, единственной мечтой был покой, блаженная тишина внутри — и это было недостижимо.

Временами Кайло снилось, что он гниет изнутри, что все противоречия, все мечты, вся страсть медленно разлагаются и отравляют его тело. Проснувшись, Кайло еще некоторое время чувствовал тошнотворную вонь. В такие моменты ему казалось, будто он не сходит с ума (это не вызывало сомнений), а уже окончательно сошел.

Пути назад не было, оставалось только бессмысленно идти вперед, не останавливаясь и не думая, потому что промедление — Кайло чувствовал это — значило смерть. Впрочем, и движение было движением в пропасть.

Однако гораздо чаще Кайло думал о том, что наконец-то оказался на своем месте. Том, что было предназначено ему изначально. Он был Верховным лидером, он почти уничтожил Сопротивление, пусть и ценой немалых жертв, он был как никогда близок к полной победе и контролю над Галактикой.

Кайло нравилось представлять, что в тот момент, когда власть во всей полноте наконец-то окажется в его руках, кошмарные сны прекратятся, и на душе станет тише.

Да. Обязательно станет.

Кайло устало опустился на край кровати и посмотрел на спящего Хакса. Тот лежал лицом вниз, обняв подушку; одеяло сползло, и взгляд привычно остановился на рыжих веснушках, покрывавших лопатки. Кайло поймал себя на том, что любуется — снова, в который уже раз.

Это началось как месть за унижения, как желание продемонстрировать свою власть самым простым способом, но постепенно Кайло привязался к Хаксу. Возможно, даже полюбил. Теперь он немного жалел о том, что первое время вымещал на Хаксе свою злость слишком грубо.

Но, возможно, все еще можно было исправить. Весь последний месяц Хакс вел себя примерно: ни разу не пытался сбежать, послушно ждал Кайло в спальне каждый вечер и больше не сопротивлялся.

Не удержавшись, Кайло снял перчатки и погладил Хакса по веснушчатой спине. Тот не пошевелился, и сердце забилось чаще. Кайло хорошо помнил, каким Хакс был поначалу — злым, неприступным и слишком гордым. Он берег свою драгоценную задницу и не позволял никому к себе прикасаться.

Кайло был первым, кто трахнул его, и эта мысль по-прежнему вызывала возбуждение. Первым — и последним, за этим он проследит. Когда все только начиналось, Кайло не думал, что подобное будет заботить его. В самый первый раз он хотел выместить ярость, и только. Кайло не планировал влюбляться.

Для ярости были причины. То ли из любопытства, то ли в качестве еще одного инструмента контроля прежний Верховный лидер собирал на Хакса своего рода компромат. Из него Кайло узнал, что Хакс достаточно регулярно посещал бордели, в которых трахал, причем довольно жестко, мужчин одного и того же типажа — высоких, крупных, темноволосых, моложе себя. От злости стало трудно дышать. Хакс не имел права на подобные фантазии, он был обязан уважать своего нового, истинного Верховного лидера.

Хакс заслужил урок, и Кайло преподнес его той же ночью. Одного раза показалось недостаточно, и уроки стали частыми.

В какой-то момент Хакс перестал сопротивляться, только попросил, чтобы Кайло не оставлял на его теле заметных следов и не калечил. Эта просьба удивила: Кайло вовсе не собирался быть бессмысленно жестоким, он хотел проучить, поставить на место, и только. Он хотел справедливости и уважения, и ничего больше. Однако Хакс этого, похоже, не понимал и обещанию не причинять слишком сильного вреда явно не поверил.

В минуты просветлений Кайло понимал, что урок слишком затянулся, но остановиться не мог. Напротив, хотелось продолжать, чтобы окончательно затушить в себе искры света и заткнуть внутренний голос, похожий на материнский и бесконечно шепчущий «остановись-остановись-остановись».

Прошлое должно было умереть.

К тому же Кайло надеялся, что однажды Хаксу понравится происходящее. Он пытался быть нежнее, он больше не причинял боли, он даже спрашивал согласия — и ни разу не получил отказа. Это было хорошим знаком.

Хакс вздрогнул, словно бы пытаясь сбросить с себя ласкающую руку. Он не спал, Кайло знал это, но решил, что сделает вид, будто не заметил этого. Пусть Хакс притворяется, если эта игра доставляет ему удовольствие.

— Не бойся меня, — проговорил Кайло, раздевшись и устроившись рядом. — Сегодня… Сегодня все будет по-другому. Тебе понравится.

Хакс никак не отреагировал, разве что дыхание стало чаще.

«Можно получить тело, но нельзя получить то, что делает тело живым, не куском мяса», — подумал Кайло и сам же удивился этой мысли. Она показалась чуждой, принадлежащей тому, кто прежде жил в теле Кайло и носил другое имя.

«Прошлое умерло, это просто фантомные боли, это не агония», — эта мысль нравилась ему куда сильнее.

Погладив жесткие рыжие волосы, Кайло приподнялся и поцеловал Хакса в плечо. Тот замер, и это вызвало скрытое торжество. Сработало, кажется. Прежде Кайло не тратил время на поцелуи, однако теперь все изменится.

— Тебе понравится, — уверенно повторил он.

Кайло не спешил: устроившись сверху, он целовал плечи и лопатки, медленно опускаясь ниже. В мыслях Хакса — теперь читать их выходило легко — царила паника. Он не понимал, что происходит, и боялся. По-настоящему боялся, сильнее, чем в первый раз.

— Все будет хорошо, — пообещал Кайло, прикусывая белую ягодицу. — Тебе не будет больно. Даю слово.

Ему недоставало практического опыта, но тщательная теоретическая подготовка не прошла даром. Кайло уверено раздвинул ягодицы, провел языком по анальному отверстию — и поймал себя на мысли, что не чувствует отвращения. Кожа в этом месте была нежной и чуть соленой на вкус. Стараясь не отвлекаться на собственное возбуждение, Кайло начал вылизывать отверстие с разным нажимом, то невесомо, то почти грубо. Он хотел понять, как нравится Хаксу.

В том, что такое ему нравится, сомнений не было. Всем нравится, когда ради них делают подобное.

Хакс прерывисто выдохнул: определенно, он не ожидал такого. На прикосновения языка он почти не реагировал, пока Кайло в какой-то момент не начал вылизывать его ритмичнее и жестче.

— Я же говорил, — торжествующе сказал он, когда Хакс подался навстречу. — Тебя это возбуждает.

Некстати Кайло подумал, что это движение могло быть сугубо рефлекторным и механическим. Желание присунуть Хаксу прямо сейчас, не тратя больше время на глупые попытки понравиться, стало нестерпимым.

— Ты хочешь меня, — проговорил Кайло, сдержав этот порыв. — У тебя встал, я прав?

Он отстранился, резко перевернул Хакса на спину и увидел подтверждение своих мыслей: тот и в самом деле был немного возбужден. В ушах тяжело застучало.

— Вот видишь, — шепнул Кайло, жадно глядя на раскрасневшееся лицо, приоткрытый рот и влажные от слез ресницы. — Видишь, тебе нравится.

Он снова перевернул Хакса лицом в подушку и взял из ящика смазку (без нее в первые разы оказалось слишком больно ему самому).

— Не могу больше. — Кайло сам не понимал, что говорит. — Не могу сдерживаться. Ты сводишь меня с ума. Хочу тебя так, что перед глазами темнеет.

Не тратя на подготовку слишком много времени — он и так потратил достаточно — Кайло приставил член ко входу и вошел одним привычным движением.

— Ты все еще такой узкий, — пробормотал он, стараясь не двигаться слишком резко. — Хочу, чтобы ты кончил подо мной. Ты же сделаешь это для меня?

Хакс никак не отреагировал на эти слова. Как и всегда, он равнодушно позволял себя трахать, изредка постанывая, и явно не от удовольствия. Кайло старался не вслушиваться, чтобы не выходить из себя и не терять голову от злости, и обычно это удавалось.

Но не сегодня.

Сегодня спрятаться от себя не вышло. На самом деле Кайло прекрасно понимал, что Хакс не кончит под ним ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо в этой жизни. Да и если кончит, это будет физиологической реакцией, а не следствием удовольствия. За это хотелось сделать Хаксу как можно больнее.

Кайло почти сдержался: он стиснул шею Хакса рукой, не Силой, но дотрахал его резко, не жалея и заботясь только о том, чтобы кончить поскорее. С этим никогда не возникало проблем: Кайло хотел Хакса так сильно, что мог бы кончить за минуту, если бы позволил себе.

Когда Кайло дошел до разрядки и вынул член, Хакс не пошевелился. Его бедра были испачканы в сперме, и Кайло в который раз подумал, что это красиво.

— Тебе понравилось то, что я сделал, — хрипло сказал Кайло, несильно шлепнул Хакса по заднице, затем размазал белые подтеки по его ногам.

Хакс ничего не ответил. Кайло вдруг поймал себя на том, что вместо сытого удовлетворения чувствует нечто похожее на отвращение. Несколько секунд потребовалось на то, чтобы понять: это чувство принадлежит Хаксу. Тот злился на собственное тело, на то, что сумел все-таки возбудиться, а еще, и это было неожиданно, — на то, что когда-то хотел этого. Хотел Кайло.

Последняя мысль была настолько яркой и отчетливой, что Кайло не мог не зацепиться за нее.

Очевидно, не все было потеряно.

— Теперь все будет по-другому, — Кайло придвинулся вплотную и погладил Хакса по плечу. — Мы можем делать так чаще. Я… Мне понравилось, как и тебе.

В ответ Хакс тихо рассмеялся. Поначалу Кайло даже не понял, что это смех: Хакс просто задрожал всем телом, издавая тихие лающие звуки.

И все-таки это был смех. Когда Хакс неуклюже сел на постели и натянул одеяло на бедра, на его губах застыла брезгливая злая улыбка.

— Ты, блядь, с ума сошел? — негромко спросил Хакс; его руки тряслись. — О чем ты? Что мне понравилось? То, что ты придумал новый способ меня насиловать?

— Я… — начал Кайло и запнулся.

Он не ожидал такого открытого бунта.

— Ты победил, и победителей не судят, — продолжил Хакс, скривившись. — Ты получаешь то, чего хочешь. Власть, меня… Все, что тебе нужно. Но не смей думать, что мне это нравится, — он перевел дыхание и прибавил: — В каком-то смысле я понимаю тебя, веришь? Если бы я обладал этой твоей Силой и оказался на твоем месте, о… Ты бы лизал мои сапоги и называл хозяином.

В душе поднялась ярость. Похоже, Хакс так ничему и не научился за прошедшие месяцы. Он все еще был непокорным и не желал подчиняться.

— Неужели в глубине души ты все еще Бен Соло? Мальчик, который хочет, чтобы его любили, — Хакс усмехнулся. — Как это неожиданно… Бен.

В ответ Кайло ударил его по лицу, не сдерживаясь, затем еще раз. Обещание не причинять боль растаяло в удушливой злости и желании отомстить, и побольнее. Хакс смеялся над ним, дразнил его, не желал знать свое место. Он не заслужил хорошего отношения, не заслужил снисхождения, не заслужил любви Кайло.

Последняя мысль отрезвила, и он замер с занесенной для удара рукой. Хакс лежал на кровати и тихо стонал: его лицо было разбито, нос явно сломан, на белой подушке темнела кровь.

Даже сейчас Хакс был красивым.

— Я пришлю медицинского дроида, он тебя починит, — бросил Кайло, поднимаясь с кровати и поспешно одеваясь. Он понимал, что его уход выглядит трусливым побегом, но оставаться рядом с Хаксом было слишком мучительно.

Кайло не знал, чего хочет больше — забить до смерти или слизнуть кровь с его лица.

Самым ужасным было то, что Хакс, кажется, заметил его сомнения, и никакая боль не могла заставить его не замечать.

Боль ничего не могла. Боль даже не смогла уничтожить Бена Соло.

Кайло ушел, чувствуя растущее отвращение к себе, и отчего-то казалось, что на этот раз это — его собственное отвращение.

спонсор этого драббла - одиннадцатидневная рабочая неделя
одиннадцатидневная рабочая неделя: извините, вы не подскажете, на каком я свете?

4. Назло (кайлакс, knifeplay, легкая R)

Время от времени Хаксу казалось, что единственная цель Рена — поступать назло ему. Бездумные, идущие вразрез с оговоренным планом поступки, демонстративный отказ от советов, привычка спорить, даже когда Хакс объективно прав, — все это проверяло на прочность его терпение.

Терпения и в самом деле оставалось не так много: сдерживаться помогало только то, что Рен был сильнее. Он мог бы взмахом руки убить Хакса, если бы захотел, и это поневоле приходилось уважать.

Но все же Хакс спрятал в рукаве нож, на тот случай, если ненависть победит желание жить. Перед сном он любил представлять, как вонзает острие в беззащитное горло и темная кровь пачкает его одежду. Хакс не переносил грязь и неопрятность, но ради Рена был готов замараться.

Очевидно, эти мысли оказались чересчур громкими.

— Вы хотите убить меня, — так сказал Рен, не тратя силы, чтобы выдумать формальный повод для внеочередного вызова к себе. — Почему?

— Я не хочу вас убить, — солгал Хакс.

Он пытался научиться закрывать свой разум по любительским пособиям, найденным в Голонете, но, судя по всему, не слишком преуспел.

— Не нужно врать. — Рен поднял руку вверх, и Хакс почувствовал, как горло немного сдавило. — Я спросил, не «хотите ли вы меня убить», а «почему вы хотите меня убить». Разве я чем-то вас задел?

Хакс ухмыльнулся. Неужели Рен всерьез это спрашивал, неужели и в самом деле не понимал, что самое существование таких, как он, всесильных и безумных, — оскорбление для тех, кто добился всего упорным трудом?

— Вы отняли то, что должно было стать моим, — ответил Хакс. — Это достаточная причина?

Подумав, Рен кивнул.

— Я ожидал такой ответ.

Он внимательно посмотрел Хаксу в глаза и спросил:

— Как именно вы хотите меня убить?

Смысла отпираться не было, Рену наверняка был известен и этот ответ.

— Вот этим, — из-за рукава показалось острое лезвие.

В темных глазах Рена мелькнуло странное выражение, похожее на любопытство. Именно оно заставило Хакса продолжать, хотя разумнее было бы спрятать нож и принести свои глубочайшие извинения за случившееся недоразумение.

— Хотите узнать, как бы я сделал это? — спросил он, все ближе подходя к трону, на котором сидел Рен. — Я бы дождался момента, когда вы доверитесь мне, Верховный лидер. Я бы ждал столько, сколько потребуется, я умею ждать лучше всего на свете. И в момент, когда вы бы поверили мне окончательно и безоговорочно, я бы всадил нож вам в горло.

Расстояние между ними таяло. Рен не пытался атаковать в ответ, не пытался даже встать, разрешая смотреть на себя сверху вниз. От этого страх и инстинкт самосохранения окончательно померкли; Хакс вскинул руку и осторожно коснулся щеки Рена боковой стороной лезвия.

— Это была бы достаточно быстрая, милосердная смерть, — прибавил он тише. — И я был бы с вами до конца. Я бы закрыл вам глаза.

Нож скользнул по зажившему шраму, затем ниже, по шее. Хакс старался не давить слишком сильно, хотя все инстинкты кричали: вот сейчас-возьми-убей-отомсти-это нужный момент. С этими мыслями не слишком вязалось мучительное возбуждение, на которое Хакс пытался не обращать внимание.

— Продолжайте, — выдохнул Рен.

Хакс сглотнул. Желание прикоснуться к себе стало нестерпимым, как и понимание того, что собственную слабость, а это была, безусловно, слабость, Рен ему не простит.

Поэтому, наверное, Хакс сделал то, что сделал: резко схватил Рена за волосы и с силой вдавил лезвие в его горло. Порез был несмертельным, однако достаточным, чтобы выступила кровь.

— Мы оба знаем, чего ты на самом деле хочешь, Рен, — шепнул Хакс, улыбнувшись. Пусть это станет последним, что он скажет в своей жизни, пусть так, но он все равно должен это сказать. — Ты не Верховный лидер. Ты опасная сумасшедшая тварь, которой нужен контроль. Я прав?

Рен не шевелился. Он рвано и прерывисто дышал, позволяя резать себя глубже.

— А знаешь, что еще интереснее? — продолжил Хакс, облизнув пересохшие губы. — Ты хочешь этого контроля, хочешь и не можешь получить, ведь все, кто мог тебе его дать, мертвы. Те, кто рядом с тобой, слишком трусливы, так ты предпочитаешь думать, — он перевел дыхание и сказал громче: — Вот только я не боюсь тебя, Рен. Теперь — точно не боюсь. Теперь, когда я знаю, что ты течешь оттого, что тебя режут.

«И совершенно зря не боюсь», — пронеслось в голове разумное.

Рен посмотрел на него диким, озлобленным взглядом — и горло сдавило захватом, на этот раз по-настоящему сильным.

— Ты можешь придушить меня, — прохрипел Хакс, безуспешно пытаясь вырваться. — Можешь избить. Можешь даже убить. Но правды это не изменит, и мы оба это знаем. Ты слабый, Рен. Тебе нужен контроль, без него ты становишься невменяемым.

Разумнее было бы молить о пощаде, но после всего сказанного это было бессмысленно — или же Хакс окончательно сошел с ума и оттого даже не пытался бороться за свою жизнь.

— Никогда, — произнес Рен негромко и вдруг ослабил захват. — Этого никогда не случится. Тебе меня не убить, не убить и не занять мое место. Знаешь, почему?

Хакс покачал головой. Он с трудом устоял на ногах и теперь только и думал о том, как не упасть на колени. Хорошо, что хоть на нож не напоролся.

— Потому что ты тоже слабый, — Рен прищурился. — И на самом деле ты не убить меня хочешь. Мы оба это знаем.

Это было той правдой, о которой Хакс предпочитал не думать вовсе.

— Что ж, — голос звучал хрипло. — Не стану спорить, раз мы оба все знаем. Посмотрим, кто из нас лучше контролирует свои слабости.

Он ожидал, что Рен снова применит Силу, однако вместо этого тот коснулся собственной шеи и как будто бы с удивлением посмотрел на кровь, оставшуюся на перчатке.

— Посмотрим, — повторил Рен. — А сейчас мне нужно побыть одному.

Кивнув, Хакс ушел. Голова немного кружилась, в ушах шумело.

Желание убить Рена оказалось пугающе похожим на желание обладать.

запись создана: 18.12.2017 в 05:18

@темы: #fics, рыжие люди, вечные ценности, как перестать кричать и плакать, #SW

---

ПОЛЫХАЮ

спасибо дежурке, что принесла

@темы: девочка со спичками, вечные ценности, как перестать кричать и плакать, лечим кашель героином, #amaze, #SW

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

#newyear

Год еще не закончился, и за оставшееся время может произойти ебическое количество хуйни (например, сегодня на пути домой я чуть не врезалась в толстенькую корги и ее хозяйку), но потом времени на посты не будет, а подвести итоги хочется.

Итак:
- не подохла
- не подохла, хотя несколько раз была близка
- частично проебалась в отношениях с людьми
- как-то успевала писать фички
(честно, не понимаю, как)
(думаю, это как-то связано с эскапизмом и инстинктом самосохранения)

Вообще вся моя жизни - это мем про "хотел подвести глаза, а подвел себя, семью и весь мир", но сегодня по дороге на работу я вдруг поняла, что в целом довольна собой. Весь этот год я делала то, что умею лучше всего: а именно, превозмогала. Надо уже признать, что мне это действительно нравится. Когда всюду адок, а ты, утирая слезы и сопли, неумолимо и грациозно идешь вперед, ну такое. Начало января покажет, достаточно ли я напревозмогала и не пора ли снова, в тысячный раз, безуспешно попытаться научиться жить не в стрессе и тлену, без всей этой драмы. Но пока что - боже, как я хорош.

Имею важное новогоднее пожелание себе и всем, кому актуально: попытайтесь научиться жить в мире и покое и наслаждаться этим, без постоянного страха и предвкушения будущих пиздецов. Многим из нас превозмогать проще, чем быть счастливыми, но мне кажется важным позволять себе радоваться и время от времени сбрасывать ту ношу ада, что мы таскаем на/в себе.

Ну и да, по традиции искренне желаю всем денег.

[x]

@темы: девочка со спичками, вечные ценности, #pics, я не очень умный, широко жил партизан Боснюк, лечим кашель героином

---

я тебе устрою не шоколад а сахер

Два с лишним года не открывала Сони Вегас и все было хорошо, но вот опять. Этот ужасный момент, когда руки уже ничего не умеют, а голове кажется, будто она все помнит. Надеюсь, трэша под эту песню в фандоме еше не было, но энивей я не удержалась. Осторожно, ублюдочное рейло (и гм не только), плохое чувство юмора, петросянство, пиздец. Моя любимая часть - несколько последних секунд, как родное прост легло, я считаю.

@темы: девочка со спичками, #видео, как перестать кричать и плакать, почему день почему солнца свет, лечим кашель героином, #SW